Живая христианская любовь

11 ноября 2021 года классику мировой художественной литературы Федору Михайловичу Достоевскому исполняется 200 лет. А мы снова и снова возвращаемся к его творчеству. Почему? Хотим понять тайну писателя или тайну собственной жизни?


Тоскуя в мире, как в аду, уродлив, судорожно светел,
в своем пророческом бреду он век наш бедственный наметил.
Услыша вопль его ночной, подумал Бог: ужель возможно,
чтоб всё, дарованное Мной, так страшно было бы и сложно?
Так писал о творчестве Ф. М. Достоевского Владимир Набоков. Тьма, ужас, пороки и невыносимая безысходность – это все, что увидел В. Набоков в произведениях великого русского писателя.
А вот другой взгляд на наследие классика мировой литературы. «Любовь к людям у Достоевского – это живая и деятельная христианская любовь, неразрывная с желанием помогать и самопожертвованием». Это слова Иннокентия Анненского и они в полной мере характеризуют творчество гениального писателя.
Сам Федор Михайлович писал: «Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих». Добро и любовь к людям является основой жизни для Ф. М. Достоевского.
Все положительные лица его романов от князя Мышкина до Алеши Карамазова характеризуются высокой способностью любви. Алеша Карамазов изображен как «ранний человеколюбец». В ответ на слова Ракитина «любят за что-нибудь, а вы что мне сделали оба?» – Грушенька говорит: «А ты ни за что люби, вот как Алеша любит». Любовь «ни за что» и есть настоящая любовь. Если любят за что-либо определенное, за ум, за доброту, за храбрость, то предметом любви оказывается не столько индивидуальная личность, сколько ценность отдельных ее качеств и проявлений. Такая любовь не прочна. Настоящая личная любовь направлена на индивидуальное я любимого человека во всей его целости; она предвосхищает идеальное осуществление его индивидуальности в ее подлинной единственности и своеобразии, невыразимом словами. Только о такой любви можно сказать, что она «сильнее смерти»: она связывает любящего с любимым на вечные времена. Даже и недостатки человека не составляют препятствия для этой любви; скорее, наоборот, кто усмотрит просвечивающую сквозь них своеобразную единственность личности, ее «подобие Божие», тот привязывается к ней особенно ревностною любовью. «Любите человека и во грехе его, – говорит старец Зосима, – ибо сие уже подобие Божеской любви и есть верх любви на земле».


Всего замечательнее то, что личность самого любящего духовно вырастает под влиянием любви. Димитрий Карамазов говорит Алеше в тюрьме о Грушеньке и своей любви к ней: «Прежде меня только изгибы инфернальные томили, а теперь я всю ее душу в свою душу принял и через нее сам человеком стал». Веру в бессмертие Достоевский считает условием любви к человечеству: если бы человек был преходящим существом, уничтожаемым смертью, жизнь утратила бы смысл и не заслуживала бы любви. Можно высказать и обратное положение: индивидуальная любовь к конкретной личности открывает истину бессмертия человека. В самом деле, такая любовь направлена не на отдельные проявления человека, а на целое его личности и абсолютную, следовательно, вечную ценность ее.
Конкретная любовь может простираться на все живые существа и даже на всю природу. Высшие проявления ее, связанные с любовью к Богу, сопутствуют просветлению духа. «Любите все создание Божие, и целое, и каждую песчинку, – говорит старец Зосима. – Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь, наконец, весь мир уже всецелою, всемирною любовью. Животных любите: им Бог дал начало мысли и радость безмятежную. Не возмущайте же ее, не мучьте их, не отнимайте у них радости, не противьтесь мысли Божией. Человек не возносись над животными: они безгрешны, а ты со своим величием гноишь землю своим появлением на ней и след свой гнойный оставляешь после себя, – увы, почти всяк из нас. – Деток любите особенно, ибо они тоже безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец наших и как некое указание нам. Горе оскорбившему младенца». «Юноша, брат мой, у птичек прощения просил: оно как бы и бессмысленно, а ведь правда, ибо все как океан, все течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается. Пусть безумие у птичек прощения просить, но ведь и птичкам было бы легче, и ребенку, и всякому животному около тебя, если бы ты сам был благолепнее, чем ты есть теперь, хоть на одну каплю да было бы. Все как океан, говорю вам. Тогда и птичкам стал бы молиться, всецелою любовью мучимый, как бы в восторге каком, и молить, чтоб и они грех твой отпустили тебе. Восторгом же сим дорожи, как бы ни казался он людям бессмысленным». Такое любовное приятие мира может переживать даже и человек, отдавшийся чувственным страстям, если в своей жажде жизни он не обособляется от других существ, а сочувственно приобщается к ним. «Пусть я проклят, – восклицает Димитрий Карамазов в своей Исповеди горячего сердца, – пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается Бог мой; пусть я иду в то самое время вслед за чертом, но я все-таки и Твой сын, Господи, и люблю Тебя, и ощущаю радость, без которой нельзя миру стоять и быть.


«Тайна человека», которую писатель разгадывал всю жизнь, заключала в себе тайну соотношения “ума” и “сердца”. Об этом роман “Преступление и наказание”. Рассудочная логика вступает в борьбу с непосредственным чувством: ведь переступить через кровь по совести означает исключить “сердце” из собственного “я”.
В романе “Идиот” писателем предпринята попытка создания идеального человека, в котором достигалась бы гармония между “умом” и “сердцем”, – это “князь Христа”, князь Мышкин.
В последнем своем романе, “Братьях Карамазовых”, диалектика взаимоотношений “ума” и “сердца” углубляется на примере “бунта” Ивана Карамазова.


По мнению писателя, представители христианской культуры (Соня Мармеладова, князь Мышкин, старец Зосима) являются хранителями чистоты идеала в обществе, пораженном языческой страстью и вседозволенностью. Философская концепция Достоевского – это духовное возрождение человека через любовь-сочувствие к человеку и всему обществу, через проповедь христианской морали. Основной нравственный принцип счастливых людей, по Достоевскому, заключается в следующих словах: “Главное — люби других, как себя…”

3 комментария для “Живая христианская любовь

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.